Оказалось, что «русалкой» в этом озерном краю называют обыкновенное пугало. Его бабушка снарядила из старой поневы, заношенной кофты и шарфа, оставленного несколько лет назад дочерью, приезжавшей в гости. Липовое мочало заплела в косы, полагая, что после этого зайцы окончательно поверят в ее обман.
Древнее бабушки Анастасии на острове никого нет. Она помнит те времена, когда в Подсвятье было много народу, играли свадьбы, а те, кто еще мечтал о суженом, бросали в реку венки: если не утонет — быть счастливой...
Остров долго оберегал себя, пользуясь особым своим положением. Но время шло, и тихо, незаметно растворялись островитяне в обступавшей их со всех сторон новой жизни. Пустели хутора, зарастали сады, и теперь едва ли наберется больше десятка справных усадеб. Остальные забила глухая крапива, под белесыми окнами покосившихся изб буйно разрослась, бесполезно осыпая ягоды, ежевика.
Вот и Сашка Макаров, с которым мы год назад самодельными удочками ловили на зорьке нетерпеливых окуней, подался в чужие края. Он много знал и умел, этот парень: свободно разбирался в тракторах, метко стрелял из старенькой двустволки, с закрытыми глазами мог пройти запутанными протоками к самым рыбным местам, починить колодец, в который, как в холодильник, опускали свежую рыбу в большом полиэтиленовом мешке.
Рядом с его домом протекал малый ручей. Он и сейчас бежит под лопухами, торопясь попасть в Пру. Сашка всячески оберегал его родниковую чистоту.
В большом нашем мире следствие не всегда идет рядом с причиной. И результаты наших дел, плохих или добрых, могут проявить себя не сразу. В стремительном потоке событий мы и вовсе рискуем их не заметить. На острове, если ты сегодня затопчешь ручей, завтра негде будет напиться.
Конечно, Санька не думал о таинственном переплетении причин и следствий. Он брал лопату и чистил безымянный ручей, обкладывал камнями то место, откуда бил тихий родник.
С уходом Саньки остров будто осиротел. Но маленькое Подсвятье верит: грядут для него иные, добрые времена.
...Садилось солнце. Во все глаза смотрели на него из палисадников рыжие подсолнухи. Редко мычали коровы. На другом берегу играла радиола. Кто-то заводил моторку.
Наши знакомые островитянки перебрались на крылечко, где посветлее. Но возвратились с рыбалки мужья, надо было чистить рыбу, и тетя Маша унесла с собой холщовый мешочек с лото. До следующего воскресенья...
Зажглись в избах огни, запахло рыбьими потрохами, заурчали деревенские коты. Скоро и церковь на противоположной стороне Пры, отчетливо видная днем, пропала в вечернем тумане.
Нас принял пахучий сеновал. Внизу под нами возился поросенок, дожевывала осоку корова. Потом стало по-ночному тихо.
Стоя на берегу, движение воды в Пре не заметишь. Но если войти в реку, окунуться в ее темную воду, то сразу почувствуешь упругий, изменчивый поток.
Течение жизни в таких деревеньках, как Подсвятье, тоже трудно приметить со стороны. Надо обязательно войти в реку...