Предисловия чаще всего не читают. И все же хочется на пороге у этой книжки сказать о ней доброе слово.
Вы прочтете душевный, теплый, пестрый и яркий, как лоскутное материнское одеяло, рассказ краеведа о дорогом для нас уголке серединной России под названьем Мещёра (местные жители называют свой край с ударением на «а» — Мещера). И в этом слове сердце наше слышит поэзию — «грибная бабушкина глушь!» Край и в самом деле поэтичен необычайно. Талант Есенина гляделся в воды мещерских озер и речек. Умевший тонко ценить красоту Паустовский считал Мещеру лучшим на земле местом — «эту затерянность я ощущал как счастье». И ведь не так уж далека эта затерянность — «всего-то двести верст от Москвы!»
В наше автомобильное время что такое две сотни верст! И все же Мещеру не так-то просто заездить и затоптать. На страже ее стоят невиданной шири окские половодья, а позже речки, ручьи, болота, мшары во многих местах кладут предел «Жигулям». Мещера хранит по-прежнему все, что пленило тут Паустовского. И далеко не каждому открывает она потайные свои места.
Тем интересней прочесть нам рассказ о Мещере не заезжего ходока, а коренного мещеряка, человека, для которого здешние воды, болотное чернолесье, «кафедральные» сосняки и все живое в этом своеобразном мире знакомо с детства и принадлежность к этому краю, повторим слова Паустовского, он ощущает как
счастье.
Книжка рязанца Владимира Панкова — краеведение. Не туристское описание увиденного, скажем, за лето, а углубленная разведка (ведение) всего, что было, что есть, что можно еще открыть на Мещере. Заметить надо, Рязань имеет хорошие традиции краеведения, в основе которых лежит природное и этнографическое богатство все той же Мещеры. В 20-х годах подвижники-краеведы, видя неминуемое разрушение векового уклада жизни в лесах, исходили Мещеру вдоль и поперек, собирая приметы природы, хозяйства, быта, языка, народных поверий. Краеведы называли Мещеру этнографическим раем — так много яркого, самобытного, древнего сохранил этот край, где жизнь человека тесно сплеталась с жизнью природы.
Труды краеведов публиковались. Но сегодня они достояние лишь музейной библиотеки в Рязани, а многое осталось только в записях, многое вовсе утратилось. Жизнь между тем претерпела большую ломку. Быт человека повсюду, в том числе на Мещере, изменился коренным образом. Там, где полвека назад стояла прялка, сегодня стоит телевизор, где стояли капканы охотников и синел дымок смолокуров, сегодня грохочут машины. Нынешний житель Мещеры говорит иначе, чем говорил его дед. Иначе он одевается, другие песни поет. Но осмыслить, понять настоящее мы можем, лишь обращаясь в прошлое: как было, что и как изменилось? что осталось лишь зарастающим мхом пенечком, а где прошлое, сочетаясь с нынешней жизнью, зеленеет здоровой веткой? Ответы на эти вопросы получить можно, лишь сочетая современное краеведение с интересом ко всему, что добыто любознательными ходоками полвека назад. Для этого нужен человек, имеющий вкус копаться в пожелтевших бумагах и готовый с рюкзаком за плечами идти по дорогам и тропам родного края. Редактор молодежной газеты в Рязани Владимир Панков оба эти качества соединяет в себе наилучшим образом. Он прилежный ходок по проселкам, внимательный наблюдатель, вдумчивый собеседник. Он же сиделец в библиотеках, в архивах, в музейных запасниках. Он краевед. И вот результат его наблюдений, исследований, размышлений — первая книга.
Читая ее, вы узнаете много любопытного об истории Мещеры, о том, как она заселялась, осваивалась, как смешивались тут племена и народы. Вы поймете, что значила природа в жизни мещеряка-язычника и сколь велико значение ее в духовной жизни современного человека.
Еще недавно на Мещере было много обычаев, присущих лишь этому краю. Ну, например, при замужестве в приданое входила лодка, а там, где сеяли хлеб, оговаривалось специально, сколько возов навоза будет дано за невестой. Своеобразие природы рождало эти обычаи, а также великое множество разных ремесел, в недавнем прошлом кормивших Мещеру. Плотники, углежоги, бондари, корзинщики, лодочники, гончары, рогожники, коновалы, сундучники, корытники, лапотники, прялочники, дегтярники, ложкари... Не перечислить всего, чем заставляли заняться людей скудные земли Мещеры и богатства ее лесов.
В книжке вы найдете много любопытного об этих славных на всю Россию ремеслах. Но автору мало выведать по бумагам и разговорам, что и как было. Неутомимо он ищет: а что осталось, что продолжает жить? И мы видим его беседующим с плотником, бондарем, колодезником, гончаром, мельником, лесником. Собеседники краеведа Панкова почти всегда люди преклонного возраста. Их руки и память хранят уменье, перенятое у отцов и дедов. И не одно лишь любопытство заставляет нас внимательно отнестись к этим людям.