Иван Алексеевич подбросил в костер плавника и продолжал:
— Уж и вовсе перестали ходить в те зловредные места люди. Страх одолел. Только одному человеку покоя нет. Было у него два сына и одна дочь. Посылает он в дремучий лес старшего, наказывает добыть богатства несметные. Пошел сын лесами непроходимыми, мшарами гиблыми. И был вечер, и было утро.
А на третий день забушевал ветер, пошел белый дождь, разлилось Бело-озеро. Встал старший сын на берегу, закручинился: велико озеро, не переплыть, не обойти. И тут замутилось, запенилось оно и вопрошает любопытника: «Помогу тебе, коли дашь ответ: в чем богатство края здешнего?» Отвечает старший сын: «Дерево, на потребу человеку пригодное,— вот богатство края здешнего».
Зашумело Бело-озеро, навеки накрыло молодца. Посылает отец младшего сына, наказывает выведать богатства несметные. Пошел сын лесами непроходимыми, мшарами гиблыми. И был вечер, и было утро. А на третий день забушевал ветер, пошел желтый дождь, разлилось Желто-озеро. Встал младший сын на берегу, закручинился: велико озеро, не переплыть, не обойти. И тут замутилось, запенилось оно и вопрошает: «Помогу тебе, коли дашь ответ: в чем богатство края здешнего?» Отвечает младший сын: «Зверье всякое, на потребу человеку пригодное,— вот богатство края здешнего».
Зашумело Желто-озеро, навеки накрыло молодца.
Посылает отец свою последнюю надежду — дочь Мещеру, наказывает выведать богатства несметные. Пошла дочь лесами непроходимыми, мшарами гиблыми. И был вечер, и было утро. А на третий день забушевал ветер, пошел синий дождь, разлилось Сине-озе-ро. Встала дочь на берегу, закручинилаеь: велико озеро, не переплыть, не обойти. И тут замутилось, запенилось оно и вопрошает любопытницу: «Помогу тебе, коли дашь ответ: в чем богатство края здешнего?» Пришелся по душе ответ Сине-озеру, помогло оно Мещере. С тех самых пор и стала она жить в этих местах. От нее и люд наш мещерский пошел...
Костер разгорался все ярче, на небе высыпали звезды. Тихо вокруг. Я не выдержал и спросил:
— А что же ответила Мещера озеру, в чем богатство здешних мест?
Иван Алексеевич усмехнулся:
— Неужели сам не догадался? Конечно, в красоте...
Вскрикнула в темноте птица. И снова тишина, только плещется рядом заповедное Сине-озеро...