Мещерский странник
Желаем приятного прочтения.
Болотным генерал
Возле озера Великого мы наткнулись на широкую канаву. На дне ее среди червонно-золотых цветов калужницы и литых листьев белокрыльника поблескивала вода, и мы не рискнули спуститься вниз, а решили обойти неожиданное препятствие. Пошли вдоль канавы в надежде на то, что она скоро кончится или обнаружится какой-нибудь мостик. Целый час продирались сквозь густо посаженный сосняк, пока не поняли наконец, что перед нами тот самый канал, око-тором предупреждал знакомый лесник.
Канал был заброшенный: его основательно затянуло илом, а подходы и само русло обросли дудником и осокой, словно корабельное днище водорослями. Он походил на старый шрам, который давно не причиняет боли, но и не дает забыть о прошлом.
Этот канал — столетней давности след, оставленный
экспедицией генерала Жилинского, человека во многих отношениях замечательного,
первого настоящего мелиоратора России. Какие интересы привели его в Мещеру и
почему дело, так славно начатое, покрылось 
травой забвения? Чтобы
ответить на этот вопрос, следует вспомнить историю мелиорации. Без этого не
понять ни целей мещерской экспедиции, ни ее поучительных итогов...
Слово «мелиорация» появилось сравнительно недавно, хотя улучшением земель человечество занимается издревле. Родиной мелиорации считают Азию. Еще за две тысячи лет до нашей эры в Месопотамии укладывали подземный дренаж — небольшие гончарные трубки с отверстиями для приема воды. Известно также, что один из вавилонских царей в 1750 году до нашей эры издал специальные законы, которые, думаю, и сейчас не потеряли своей актуальности: за небрежное использование мелиоративных сооружений предусматривались суровые, но справедливые кары.
Вторым древнейшим очагом мелиорации был Китай.
К временам Юлия Цезаря относятся первые осушительные работы на Понтийских болотах — там строилась новая гавань для столицы.
С мелиорацией связано даже имя великого итальянца Леонардо да Винчи. Под его руководством были устроены каналы, превратившие некогда скудные равнины Ломеллины в цветущий край. Орошение, считал Леонардо,— огромное сокровище, способное спасти человека от нищеты.
Знакомы были с мелиорацией-и в Древней Руси. Из «Слова о полку Игореве» узнаем, что перед выступлением из Путивля князь Игорь послал вперед своих войск дружину: «...мосты мостить по болотам и грязным местам».
Небольшие канавы, отводившие избыток воды с плодородных земель, издавна рыли русские крестьяне на севере России. Но начало организованной мелиорации в государственном масштабе относится уже к Петровской эпохе, когда велись работы по освоению побережья Финского залива, строительству Петербурга и других городов и крепостей.
Болот в России всегда было в избытке. Они занимали огромные пространства в миллионы гектаров, равные целым государствам. Заманчивой казалась возможность превратить их в плодородные поля и пастбища. В 1872 году, накануне мирового экономического кризиса, когда срочно потребовались новые земли, чтобы увеличить доходы от сельского хозяйства, при министерстве государственных имущестз была организована специальная комиссия по осушению болот. Создали две экспедиции: Северную, под началом И. К. Ав-густиновича, и Западную, которую поручили возглавить И. И. Жилинскому.
Время тогда было смятенное. Рушились старые представления о мире, его устройстве и нарождались новые. Миражи будущего России стали приобретать все более ясные очертания. В большом ходу стали слова «революция», «преобразование». Множеством умов безраздельно владел Чернышевский.
Молодой (ему не было еще и сорока), прогрессивно настроенный генерал Иосиф Ипполитович Жилинский не мог не знать пророческих слов Чернышевского о философии будущего земледелия: «Только неутомимое трудолюбие человека может сообщить природе новую, Еысшую красоту взамен дикой, первобытной красоты, неудержимо исчезающей под его ногами. Человек должен ухаживать за лесами, стеречь их, чтобы сохранить от истребления часть их, нужную для его материальных потребностей и эстетического наслаждения, должен заменить садами другую часть; он должен одеть землю нивами ж искусственными лугами взамен не выносящих его прикосновения трав...»
Мелиорация, по мнению Жилинского, как раз и могла сообщить природе новую, высшую красоту, избавить от нужды тысячи и тысячи крестьян. Но так считали далеко не все. Раздавались осторожные голоса, признававшие осушение болот опасным для климата, чреватым многими другими неожиданностями.